Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А. Д. Шмелёва. – М.: Языки славянской культуры, 2001. – 288 с. –

2. Слова и культуры

Имеется весьма тесная связь между жизнью общества и лексикой языка, на котором оно говорит. Это в равной мере относится к внутренней и к внешней стороне жизни. Очевидным примером из видимой, материальной, сферы может служить пища. Конечно, не случайно то, что, например, в польском языке есть особые слова, обозначающие солянку из тушеной капусты (bigos), свекольный суп (barszcz) и особого рода сливовый джем (poividta), а в английском таких слов нет или что в английском языке есть особое слово, обозначающее апельсиновый (или подобный апельсиновому) джем (marmalade), а в японском есть слово, обозначающее крепкий алкогольный напиток, приготовляемый из риса (sake). Очевидно, что такие слова могут нам нечто рассказать об обычаях указанных народов, связанных с пищей и питьем.

Существование лингвоспецифичных обозначений для особых видов “вещей” (видимых и осязаемых, таких как пища) - это нечто такое, о чем обычно знают даже обыкновенные, одноязычные люди. Также общеизвестно, что существуют различные обычаи и общественные установления, у которых есть обозначение в каком-то одном языке и нет в других языках. Рассмотрим, например, немецкое существительное Bruderschaft "брудершафт", буквально "братство", которое “Немецко-английский словарь” Харрапа (Harrap"s German and English dictionary) старательно толкует как “(совместное выпивание как) клятва в "братстве" с кем-либо (после чего можно обращаться друг к другу на "ты")” (“(to drink) the pledge of "brotherhood" with someone (subsequently addressing each other as "du")”). Очевидно, что отсутствие слова со значением “брудершафт” в английском языке связано с тем фактом, что английский язык больше не проводит различия между интимным/фамильярным “ты” (“thou”) и более сухим “вы” (“you”) и что в англоговорящих обществах нет общепринятого ритуала совместно выпивать в знак клятвы в вечной дружбе….

Очень важно, что то, что относится к материальной культуре i к общественным ритуалам и установлениям, относится также и i ценностям, идеалам и установкам людей и к тому, как они думаю о мире и о своей жизни в этом мире…

Хороший пример этого дает непереводимое русское слово пошлый (прилагательное) и его производные (существительные пошлость, пошляк и пошлячка…

Достойно внимания, сколь широк семантический диапазон слова пошлый, …. но еще больше обращает на себя внимание включенное в значение слова пошлый отвращение и осуждение со стороны говорящего, еще более сильное в производном существительном пошляк, которое с отвращением ставит крест на человеке как на духовном ничтожестве, “лишенном высших интересов”. (Перевод, который дается в “Оксфордском русско-английском словаре”,-“vulgar person, common person” [“вульгарный человек, простой человек”], по-видимому, подразумевает социальное предубеждение, тогда как на самом деле человек подвергается осуждению исходя из нравственных, духовных и, так сказать, эстетических оснований.)

С точки зрения англоговорящего лица, этот концепт в целом может казаться столь же экзотическим, как концепты, закодированные в словах уха ("рыбный суп") или борщ ("русский свекольный суп"), и тем не менее, с “русской” точки зрения, это яркий и принятый способ оценки. Снова процитируем Набокова: “Ever since Russia began to think, and up to the time that her mind went blank under the influence of the extraordinary regime she has been enduring for these last twenty-five years, educated, sensitive and free-minded Russians were acutely aware of the furtive and clammy touch ofposhlusl"" [“С той поры, когда Россия начала думать, и до того времени, когда ее разум опустошился под влиянием чрезвычайного режима, который она терпит последние двадцать лет, все образованные, чуткие и свободомыслящие русские остро ощущали вороватое, липкое прикосновение пошлости”].

На самом деле специфический русский концепт "пошлость" может служить прекрасным введением в целую систему установок, впечатление о которых можно получить, рассмотрев некоторые другие непереводимые русские слова, такие как истина (нечто вроде "высшей правды"), душа (рассматриваемая как духовное, моральное и эмоциональное ядро человека и некий внутренний театр, в котором развертывается его моральная и эмоциональная жизнь); подлец ("подлый человек, внушающий презрение"), мерзавец ("подлый человек, внушающий отвращение"), негодяй ("подлый человек, внушающий негодование"; обсуждение этих слов см. в Wierzbicka 1992b) или глагол осуждать, используемый в разговорной речи в таких предложениях, как: Я его осуждаю.

Superlinguist - это электронная научная библиотека, посвященная теоретическим и прикладным вопросам лингвистики, а также изучению различным языков.

Как устроен сайт

Сайт состоит из разделов, в каждой из которых включены еще подразделы.

Главная. В этом разделе представлена общая информация о сайте. Здесь также можно связаться с администрацией сайта через пункт «Контакты».

Книги. Это самый крупный раздел сайта. Здесь представлены книги (учебники, монографии, словари, энциклопедии, справочники) по различным лингвистическим направлениям и языкам, полный список которых представлен в разделе "Книги".

Для студента. В этом разделе находится множество полезных материалов для студентов: рефераты, курсовые, дипломные, конспекты лекций, ответы к экзаменам.

Наша библиотека рассчитана на любой круг читателей, имеющих дело с лингвистикой и языками, начиная от школьника, который только подступается к этой области и заканчивая ведущим ученым-лингвистом, работающим над своим очередным трудом.

Какова основная цель сайта

Основная цель проекта - это повышение научного и образовательного уровня лиц, интересующихся вопросам лингвистики и изучающих различные языки.

Какие ресурсы содержатся на сайте

На сайте выложены учебники, монографии, словари, справочники, энциклопедии, периодика авторефераты и диссертации по различным направлениям и языкам. Материалы представлены в форматах.doc (MS Word), .pdf (Acrobat Reader), .djvu (WinDjvu) и txt. Каждый файл помещен в архив (WinRAR).

Вежбицкая А.

Язык. Культура. Познание

Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. - М.: Pуcские словари , 1996. - 416 с. Электронная книга . Лингвистика. Этнолингвистика и лингвокультурология

Аннотация (описание)

Анна Вежбицкая всемирно известный лингвист, чьи публикации в СССР и России всегда носили случайный и эпизодический характер и не удовлетворяли интереса к ее творчеству. Сфера ее деятельности находится на пересечении лингвистики и ряда других наук, в первую очередь, культурологии, психологии культуры и науки о познании. Л. Вежбицкая разрабатывает не имеющие аналогов в лингвистической мире теории метаязыка и зтнограмматики, создает совершенно оригинальные описания различных языков, позволяющие проникнуть посредством строгого лингвистического анализа в культуру и способ мышления соответствующих народов. Первая книга Анны Вежбицкой на русском языке «Язык. Культура Познание» представляет собой сборник статей, собранных автором специально для издания в России н ориентированных, прежде всего, на русский язык и русскую культуру.
Книга предназначена для очень широкого круга читателей, начиная от специалистов по лингвистике, философии и культурологии и кончая неспециалистами, которые найдут в ней интереснейшую информацию о языке, культуре, мышлении, их связях н взаимовлиянии.

АННА ВЕЖБИЦКАЯ

ПОНИМАНИЕ КУЛЬТУР
ЧЕРЕЗ ПОСРЕДСТВО
КЛЮЧЕВЫХ СЛОВ

ЯЗЫКИ СЛАВЯНСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Я ЗЫ К. С Е М И О Т И К А. КУЛЬТУРА
М А Л А Я С Е РИ Я

ЯЗЫКИ СЛАВЯНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Москва

АННА ВЕЖБИЦКАЯ

ПОНИМАНИЕ КУЛЬТУР
ЧЕРЕЗ ПОСРЕДСТВО
КЛЮЧЕВЫХ СЛОВ

ЯЗЫКИ СЛАВЯНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Москва

ББК 81.031
В 26
Вежбицкая Анна
В 26

Понимание культур через посредство клю­
чевых слов / Пер. с англ. А. Д. Шмелева. - М.:
Языки славянской культуры, 2001. - 288 с. -
(Язык. Семиотика. Культура. Малая серия).
ISBN 5-7859-0189-7
Основные положения, развиваемые в книге А. Вежбицкой, заключаются в том, что разные языки сущест­
венно разнятся в отношении своего словарного состава и
эти различия отражают различия ядерных ценностей со­
ответствующих культурных общностей. В своей книге
А. Вежбицкая стремится показать, что всякая культура
может быть исследована, подвергнута сопоставительному
анализу и описана при помощи «ключевых слов» языка,
обслуживающего данную культуру. Теоретическим фун­
даментом такого анализа может служить «естественный
семантический метаязык», который реконструируется на
основе широких сопоставительно-языковых исследова­
ний. Книга адресована не только лингвистам, но также
антропологам, психологам и философам.
В издание вошли главы из работы Understanding Cul­
tures through their Key Words: English, Russian, Polish,
German, Japanese. New York: Oxford University Press,
1997.
ББК 81.031
В оформлении обложки использована картина
Питера Брейгеля Старшего «Вавилонская башня»
(Венский Художественно-исторический музей)

Outside Russia, apart from the Publishing House itself (fax: 095
246-20-20 с/о M153, E-mail: [email protected]), the Danish
bookseller G E С GAD (fax: 45 86 20 9102, E-mail: [email protected])
has exclusive rights for sales of this book.
Право на продажу этой книги за пределами России, кроме изда­
тельства «Языки славянской культуры», имеет только датская кни­
готорговая фирма G Е С GAD.
Анна Вежбицкая, 2001
«Языки славянской культуры*, 2001
А. Д. Шмелев. Перевод с англ., пре­
дисловие, 2001
Ю. С. Саевич. Оформление серии, 2000

ISBN 5 -7 8 5 9 -0 1 8 9 -7

А. Д. Ш м елев. М огут ли слова языка бы ть ключом
к пониманию кул ьтуры?
I. В в е д е н и е

1. Анализ культуры и семантика я з ы к а......................

2. Слова и культуры.........................................................

3. Различные слова, различный образ мышления? . .

4. Культурная разработанность
и лексический состав я з ы к а......................................

5. Частотность слов и культура......................................

6. Ключевые слова и ядерные ценности культуры. .

7. «Культура» - опасная идея?...................................

8. Лингвистические и концептуальные универсалии. .

9. «Естественный семантический метаязык»:
исход из Вавилона.......................................................

10. Заключение....................................................................

II. Словарный состав как ключ к этносоциологии и пси­
хологии культуры: модели «д р у ж б ы » в разных куль­
турах.........................................................................................
63
1. «Дружба» - универсальное человеческое свойство

2. Изменяющееся значение английского слова friend.

3. Модели «дружбы» в русской культуре...................

4. Модели «дружбы» в польской культуре.................

5. Mate - ключ к австралийской культуре................

6. Заключение....................................................................

П рилож ение.......................................................................204

III. Словарный состав как ключ к этнофилософии, истории
и политике: «свобод а » в латинском, английском, русском
и польском я з ы к а х..................................................................211
1. ‘Свобода’ - культуроспецифичный концепт.............. 211
2. Libertas................................................................................212
3. F reed o m ............................................................................. 216
4. L ib erty ................................................................................223
5. Старое значение слова freedom....................................

6. С в о б од а............................................................................

7. В о л я...................................................................................241
8. W o ln o sc.............................................................................. 247
9. Заключение.......................................................................

Приложение..........................................................................256
П р и м е ч а н и я.............................................................................259
Л и т е р а т у р а................................................................................ 271

МОГУТ ЛИ СЛОВА ЯЗЫКА
БЫТЬ КЛЮЧОМ К ПОНИМАНИЮ КУЛЬТУРЫ?

В настоящее время вновь обретают все большую популярность
представления, восходящие к идеям Гумбольдта и получившие свое
крайнее выражение в рамках знаменитой гипотезы Сепира- Уорфа. В соответствии с этими представлениями язык и образ мыш­
ления взаимосвязаны. С одной стороны, в языке находят отраже­
ние те черты внеязыковой действительности, которые представля­
ются релевантными для носителей культуры, пользующейся этим
языком; с другой стороны, овладевая языком и, в частности, зна­
чением слов, носитель языка начинает видеть мир под углом зре­
ния, подсказанным его родным языком, и сживается с концепту­
ализацией мира, характерной для соответствующей культуры. В
этом смысле слова, заключающие в себе лингвоспецифичные кон­
цепты, одновременно «отражают» или «формируют» образ мыш­
ления носителей языка.
Всем известно, что в разных языках существуют лингвоспеци­
фичные обозначения объектов материальной культуры, напр, осо­
бых кушаний или напитков (ср., напр., русские слова щи или ке­
фир). Ясно, что наличие таких слов самым непосредственным об­
разом связано с гастрономическими обычаями носителей соответ­
ствующих языков.
Наличие лингвоспецифичных слов может быть связано и с су­
ществованием особых обычаев и общественных установлений, ха­
рактерных для культуры, пользующейся соответствующим язы­
ком, а также с особенностями системы ценностей, принятой в дан­
ной культуре. Скажем, существование в русском языке глагола
тыкать ‘использовать по отношению к собеседнику обращение на
«ты» в ситуации, когда социальные конвенции требуют обращения
на «вы »’ обусловлено как тем, что в русском речевом этикете раз­

А. Шмелев

Личаются обращение на «ты » и обращение на «вы», так и тем, что
обращение на «ты » в определенных ситуациях может восприни­
маться как предосудительное (употребление глагола тыкать
предполагает, что говорящий отрицательно оценивает соответству­
ющее действие, считая его оскорбительным, - поэтому, в частно­
сти, о героине Пушкина, которая «пустое вы сердечным т ы...
обмолвясь заменила», нельзя было бы сказать, что она стала ты­
кать собеседнику).
Во всех подобных случаях лингвоспецифичные слова отражают
и передают образ жизни, характерный для некоторой данной язы­
ковой общности, и могли бы рассматриваться как своего рода сви­
детельства о каких-то особенностях соответствующей культуры.
Н о внешняя сторона жизни, материальная культура и общест­
венные ритуалы и установления доступны нашему наблюдению и
помимо языковых данных. Пафос целого ряда работ А. Вежбицкой, значительная часть которых вошла в ее книгу Understanding
Cultures through Their K ey Words: English, Russian, Polish, Ger­
man, and Japanese, состоит в том, что в языке находят свое отра­
жение и одновременно формируются ценности, идеалы и установ­
ки людей, то, как они думают о мире и о своей жизни в этом мире,
и соответствующие языковые единицы представляют собою «бес­
ценные ключи» (priceless clues) к пониманию этих аспектов куль­
туры.
При этом чрезвычайно существенно, что А. Вежбицкая исхо­
дит из наличия общей базы для всего разнообразия способов кон­
цептуализации действительности, обнаруживаемых в различных
языках мира. В соответствии с подходом А. Вежбицкой, любой
сколь угодно сложный и причудливый концепт, закодированный в
той или иной языковой единице какого-либо из естественных язы­
ков, может быть представлен в виде определенной конфигурации
элементарных смыслов, которые являются семантически неразло­
жимыми и универсальными - в том смысле, что они лексически
закодированы во всех языках. При этом импликация действует в
обе стороны. Не только любая семантически неразложимая едини­
ца должна быть универсальной, но и любая универсальная (т. е.
присутствующая в лексиконе всех языков) единица предполагается
семантически неразложимой. Список таких семантических универ­
салий продолжает уточняться; но незыблемым остается общий
принцип, в соответствии с которым экспликация любого лингво­

Могут ли слова языка быть ключом..,

Специфичного концепта состоит в переводе его на «естественный
семантический метаязык», лексикон которого и составляет множе­
ство семантических элементов.
Таким образом, постулат о связи семантической неразложимо­
сти и универсальности естественным образом дополняется в кон­
цепции А. Вежбицкой постулатом, согласно которому любой се­
мантически неэлементарный (или, что то же, не универсальный)
концепт может быть представлен в виде определенной конфигура­
ции элементарных смыслов (семантически элементарных и уни­
версальных концептов).
У постороннего наблюдателя, не готового a priori принять на­
званные постулаты, некоторые из конкретных решений, принима­
емых А. Вежбицкой в процессе семантического анализа языковых
единиц, могут вызывать сомнения. Ему может казаться, что при
таком подходе семантические различия между «элементарными»
единицами (напр., рассмотренные Ю. Д. Апресяном раз­
личия между английским want и русским хотеть) игнорируются,
а семантические различия между «неэлементарными» единицами,
которые интуитивно ощущаются семантически близкими (напр.,
между английским liberty и латинским libertas или между русским
друг и английским friend), преувеличиваются. В результате близ­
кие по смыслу «неэлементарные» единицы разных языков иногда
предстают как имеющие мало общего, поскольку их развернутые
экспликации существенно отличаются друг от друга. С другой сто­
роны, соответствующие друг другу «элементарные» единицы объ­
являются семантически тождественными, а их интуитивно ощуща­
емые различия приписываются разного рода «возмущающим фак­
торам», таким как «резонанс», связанный с различным местом
единиц в языковой системе, полисемией и т. п.
Н о дело в том, что, если стремиться дать лингвоспецифичным
языковым единицам экспликации, не зависящие от конкретных
языковых и культурных конвенций, едва ли можно найти альтер­
нативу подходу А. Вежбицкой. Когда мы дошли до единиц, зна­
чение которых нельзя истолковать посредством формул, состоящих
из семантически более простых единиц, мы уже не располагаем
инструментом, который позволил бы эксплицировать различия
между ними в виде толкований. Различия между такими единица­
ми оказываются невербализуемыми в рамках естественного языка,
а использование по отношению к ним условных ярлыков (не обще­

А. Ш мелев

Понятных и потому, в свою очередь, нуждающихся в истолкова­
нии) сделало бы толкования круговыми.
Иными словами, при построении универсального метаязыка
толкований, не зависящего от особенностей конкретного естест­
венного языка и конкретной культуры, мы вынуждены пренебречь
межъязыковыми различиями между словами, соответствующими
единицам этого языка, - такими как русское хотеть и англий­
ское want или русское ты и английское you (в последнем нет эле­
мента «неформальности», присутствующего в русском ты в силу
наличия противопоставления ты - в ы),- вынуждены игнори­
ровать «обертоны» в семантике этих слов. Здесь важно, что все
единицы «естественного семантического метаязыка» предполага­
ются универсальными, т. е. имеющими соответствия в любом от­
дельно взятом языке. Требованию универсальности в последнее
время А. Вежбицкая придает, пожалуй, даже большее значение,
чем требованию семантической неразложимости, поскольку уни­
версальность легче поддается эмпирической проверке. Тем самым,
если отвлечься от незначительных «обертонов», толкования, напи­
санные на «естественном семантическом метаязыке», не зависят от
особенностей конкретного языка и могут быть переведены на лю­
бой язык. Поэтому совершенно не соответствует действительно­
сти утверждение, которое можно обнаружить в одном из новейших
учебников по семантике (Saeed 2000: 261), будто А. Вежбицкая
фактически отказывается от поисков универсального метаязыка и
использует в качестве инструмента толкований английский язык.
Сказанное скорее может быть отнесено как раз к тем подходам,
которые А. Вежбицкая подвергает критике. Что же касается сло­
варя используемого ею метаязыка, то он действительно может рас­
сматриваться как некоторая ядерная часть английского словаря -
но ровно в той мере, в которой эта ядерная часть включает в себя
единицы, имеющие эквиваленты (с точностью до «обертонов») во
всех языках мира.
Совсем иначе А. Вежбицкая подходит к лексическим единицам,
не входящим в выделяемую таким образом ядерную часть. Здесь
тончайшие нюансы, различающие семантически сходные единицы
разных языков, не считаются незначащими «обертонами» и под­
вергаются детальному анализу и подробной экспликации на «се­
мантическом метаязыке». Решающую роль при этом играет то,
что такие единицы не являются универсальными и должны рассма­

Могут ли слова языка быть ключом.

Триваться как отражающие специфику видения мира, присущего
носителям именно данного языка и данной культуры. Поскольку
слово имеет аналоги не во всех языках, чтобы сделать его понят­
ным носителю любого языка, мы обязаны дать ему толкование,
используя универсальный метаязык. А раз уж мы все равно даем
ему толкование, мы можем отразить в толковании все лингвоспе­
цифичные и культурноспецифичные особенности соответствующе­
го концепта. И здесь лингвистическая зоркость А. Вежбицкой
часто позволяет ей увидеть не сразу бросающиеся в глаза семанти­
ческие нюансы, дающие ключ к пониманию специфики соответст­
вующей культуры.
При этом язык чутко реагирует на культурные изменения. Так,
характерные для западного мира (и в особенности для С Ш А) из­
менения представлений об отношениях между людьми привели к
семантическому изменению английского слова friend (А. Вежбиц­
кая пишет об этом в соответствующем разделе второй главы книги
Understanding Cultures through Their K ey Words).
В целом книга А. Вежбицкой демонстрирует, что изучение сло­
варного состава языка дает нам объективные данные, позволяю­
щие судить о базовых ценностях обслуживаемой этим языком
культуры. Тщательный лингвистический анализ может служить
основою строгого и верифицируемого изучения различных куль­
турных моделей, а использование универсального семантического
метаязыка позволяет представить результаты такого изучения так,
что они оказываются понятны даже людям, не принадлежащим
данной культуре и не знакомым с данным языком.
Алексей Шмелев

Л итература
1. Апресян Ю. Д. О языке толкований и семантических примити­
вах / / Вопросы языкознания. 1994. № 4.
2. Saeed }. Н. Semantics. Blackwell Publishers, 2000.

I. ВВЕДЕНИЕ

1. А н а л и з культуры и семантика язы ка
Во введении к книге Vocabularies o f Public Life (Wuthnow 1992)
известный социолог культуры Роберт Уатноу отмечает: «В нашем
столетии, возможно более, чем в какое-либо другое время, анализ
культуры лежит в сердцевине наук о человеке». Важной характер­
ной чертой работы в указанной области является, по Уатноу, ее
междисциплинарный характер: «Антропология, литературная кри­
тика, политическая философия, изучение религии, история культу­
ры и когнитивная психология представляют собою богатейшие об­
ласти, из которых можно извлечь новые идеи» (2).
Бросается в глаза отсутствие лингвистики в этом списке. Это
упущение тем более обращает на себя внимание, что Уатноу свя­
зывает «живость и свежесть мысли, характерные для современно­
го социологического изучения культуры, [с глубиной] интереса,
уделяемого языковым вопросам» (2). Цель данной книги - пока­
зать, что анализ культуры может обрести новые идеи и из лин­
гвистики, в частности из лингвистической семантики, и что семан­
тическая точка зрения на культуру есть нечто такое, что анализ
культуры едва ли может позволить себе игнорировать. Релевант­
ность семантики не ограничивается лексической семантикой, но,
вероятно, ни в какой другой области это не является столь ясным и
очевидным. Поэтому данная книга сосредоточится на анализе лек­
сики.
Глубокие прозрения Эдуарда Сепира, ряд из которых служит
эпиграфами к данной книге, остались справедливыми и важными
более чем шестьдесят лет спустя: во-первых, относительно того,
что «язык [является] символическим руководством к пониманию
культуры» (Sapir 1949: 162); во-вторых, относительно того, что

Понимание культур

«лексика - очень чувствительный показатель культуры народа»
(27) ; и, в-третьих, относительно того, что языкознание «имеет стра­
тегическое значение для методологии общественных наук» (166).
2 . С л ова и культуры
Имеется весьма тесная связь между жизнью общества и лекси­
кой языка, на кот

ВЕЖБИЦКАЯ, АННА (Wierzbicka, Anna) (р. 1938), польский лингвист. Родилась в Варшаве 10 марта 1938.

Первые работы (середина 1960-х годов) были посвящены семантическому описанию польской и русской лексики. В 1972 во франкфуртском издательстве «Атенеум» была опубликована ее книга Семантические примитивы (Semantic primitives ), сыгравшая значительную роль в развитии семантической теории в 1970–1980. В этой книге Вежбицкая последовательно развивает идею построения универсального метаязыка для описания смыслов на базе небольшого числа элементарных единиц типа «я», «ты», «хотеть», «хороший» и др.

В декабре 1972 Вежбицкая переехала в Австралию и с 1973 преподавала в Австралийском национальном университете в Канберре. В 1980 вышла ее книга Lingua mentalis: семантика естественного языка , где находят продолжение те же идеи поиска универсального подмножества смыслов для описания словаря и грамматики естественных языков. Замечательно, что в том же году вышла еще одна работа Вежбицкой Дело о поверхностном падеже (The case for surface case ), в которой она обращается к новому материалу (русский творительный падеж) и фактически открывает новую область семантических исследований – толкование смысла грамматических показателей. Эта идея затем была развита в книге Семантика грамматики (The semantics of grammar , 1988), уже на гораздо более обширном и разнообразном материале: дательный падеж в славянских языках, английские сентенциальные дополнения, каузатив в японском языке, показатели множественного числа и мн. др. В 1985 Вежбицкая выпустила еще одну книгу – Лексикография и анализ концептов (Lexicography and conceptual analysis ); эта работа посвящена толкованию предметной лексики, и в ней Вежбицкая формулирует и убедительно доказывает тезис об антропоцентричности естественного языка и, вследствие этого, о зависимости семантики от человеческих представлений о физическом мире, а не от устройства физического мира как такового. Однако, поскольку представления о мире в разных культурах разные, толкования одних и тех же понятий в разных языках тоже должны различаться – что и демонстрируется в книге. Последний тезис развивается также и в Семантике грамматики на материале сопоставления «одних и тех же» грамматических категорий и синтаксических конструкций в разных языках.

В исследовании 1985 берет свое начало важная для последующего творчества Вежбицкой идея «культурных стереотипов», во многом определяющая семантическую структуру того или иного языка. Эта идея затем развивается в таких ее работах, как Прагматика культурного взаимодействия (Cross-cultural pragmatics: the semantics of human interaction , 1991), Семантика, культура и познание (Semantics, culture and cognition , 1992), Понимание культур через ключевые слова (Understanding cultures through their key words: English, Russian, Polish, German, Japanese , 1997), Эмоции в разных языках и культурах (Emotions across languages and cultures: diversity and universals , 1999) и др. Обращается внимание, в частности, на специфические для каждого языка, непереводимые или плохо переводимые понятия (такие, как русские судьба или душа ). В то же время, по глубокому убеждению Вежбицкой, несмотря на внешнее разнообразие языков и культур, человечество обладает несомненной культурной общностью, которая позволяет постулировать универсальный семантический метаязык и заставляет Вежбицкую вновь и вновь возвращаться к идее семантических примитивов. В типологическом сборнике под ее редакцией (совместно с Клиффом Годдардом) Семантика и лексические универсалии (Semantics and lexical universals: theory and empirical findings , 1994) предпринимается попытка по единой схеме описать базовые фрагменты лексики ряда «экзотических» языков; в книге Что хотел сказать Иисус ? (What did Jesus mean? Explaining the Sermon on the Mount and the parables in simple and universal human concepts , 2000) на семантический метаязык переводятся евангельские заповеди.

А́нна Вежби́цка (10 марта 1938 г., Варшава)- польский лингвист. Сфера интересов - лингвистическая семантика, прагматика и межязыковые взаимодействия, русистика. Всю жизнь пытается выделить естественный семантический метаязык.

Профессиональное образование получила в Польше. В 1964-1965 годах в течение полугода была на стажировке в Институте славяноведения и балканистики АН СССР в Москве. В этот период многократно обсуждала идеи лингвистической семантики с московскими лингвистами, прежде всего с И. А. Мельчуком, А. К. Жолковским и Ю. Д. Апресяном. Возвратившись в Польшу, сотрудничала с ведущим польским семантиком Анджеем Богуславским. В 1966-1967 годах слушала лекции по общей грамматике Ноама Хомского в МТИ (США). В 1972 году переехала в Австралию; с 1973 года - профессор лингвистики Австралийского национального университета в Канберре. Действительный член (Fellow) Австралийской академии социальных наук с 1996 года. Иностранный член РАН по отделению литературы и языка с 1999 года.