Первая Французская империя (1804-1815 гг.) была создана Наполеоном Бонапартом. К моменту его прихода к власти, Франция была опустошена десятилетием мятежей и восстаний. Печальная судьба, казалось, была предопределена. Однако, благодаря воле Наполеона, Франция в течение нескольких лет стала империей и ведущей державой Европы. И, тем не менее, именно роковые политические ошибки того же Бонапарта стали причиной ее падения.

В 1920-х годах ХХ века Россия, ставшая Союзом ССР, фактически не имела шансов на выживание в окружении враждебного капиталистического мира. Однако, благодаря уму, воле и дипломатии Сталина, она совершила индустриальный рывок, устояла в 1941 году против нашествия всей Европы и превратилась после Второй Мировой войны в мировую сверхдержаву. Цену, правда, за это пришлось заплатить изрядную. Но смог бы кто-либо другой совершить подобное тому, что удалось Сталину?

Горбачёв пытался повторить успех Наполеона в переустройстве Союза ССР. Но безуспешно. На нечто подобное сталинскому подходу он оказался вообще не способен. И масштаб не тот, и мышление ущербное. Все начинания Михаила Сергеевича носили деструктивный характер и как ржа разъедали государственный механизм. В итоге Горбачёв повторил судьбу римского императора Гонория (395-423 гг.), при котором распад Римской империи приобрел неудержимый характер.

Утверждают, что, когда Гонорию сообщили о гибели Рима, он очень расстроился, так как посчитал, что речь идет о смерти любимого петуха по кличке Рим. И весьма обрадовался, когда выяснилось, что тот жив. Судьба Рима, разграбленного вестготами Алариха, Гонория при этом никак не тронула…

Аналогично вел себя и Горбачёв, узнав о Беловежском сговоре, поставившем точку в истории СССР. Единственный вопрос, который он в телефонном разговоре задал заговорщикам, касался должности, которую те намеревались ему предложить. Он так и не понял, что у свергнутых политиков не бывает политического будущего.

В СССР был человек, который мог изменить ход истории — Председатель КГБ СССР Владимир Александрович Крючков. Известно, что в период 1989-1991 гг. он обладал достаточной информацией о предательской деятельности как Горбачёва, так и его ближайших соратников, а точнее подельников, — Яковлева и Шеварднадзе.

Владимир Александрович имел возможность остановить эту «тройку», но занял весьма странную позицию. Началось все с Александра Николаевича Яковлева. Напомню, что уже в 1989 году советским спецслужбам стало известно, что он занимал выгодные для Запада позиции, противостоял «консервативным силам» в СССР, и Запад мог твердо рассчитывать на него в любой ситуации.

Крючков доложил эту информацию Горбачёву. Но тот хоть и «задергался», но в итоге предложил главе КГБ лишь поговорить «по душам» с Яковлевым. Разговор окончился ничем. Яковлев только молчал и горестно вздыхал. Крючков доложил об итогах разговора Генсеку, но тот предпочел «замять» ситуацию.

Спустя некоторое время, Владимир Александрович вновь доложил Горбачёву о том, что по линии разведки и контрразведки поступили важные материалы о содержании его переговоров с президентом Бушем-старшим на Мальте в декабре 1989 года. Информаторы КГБ и ГРУ утверждали, что в ходе этих переговоров Генсек дал согласие изменить политический строй в СССР, коренным образом пересмотреть отношения СССР с западными странами, не препятствовать включению ГДР в состав ФРГ и выходу Прибалтики из Союза. Это подтверждали и статьи, появившиеся в западных СМИ.

Даже когда стало ясно, что Президент СССР «сдает» Западу позиции СССР, глава КГБ не сделал должных выводов. В этой связи возникает вопрос: а как в подобной ситуации действовал бы директор ФБР или глава ЦРУ? Несомненно, что они незамедлительно проинформировали бы Сенат и Конгресс США о явной нелояльности Президента.

Информацию о разговоре с Горбачёвым по поводу Мальты Крючков озвучил только в 2001 году в интервью корреспонденту «Литературной газеты» Дмитрию Беловецкому. При этом добавил, что «Горбачёв всегда был предателем партии и страны». Верная констатация, но, как говорят, дорога ложка к обеду.

ЗАЯВЛЕНИЕ СОТРУДНИКОВ КГБ

Странное поведение Крючкова в 1990-1991 гг. пытаются объяснить по-разному. В том числе и тем, что он безгранично верил Горбачёву. Однако этим оправдывать бездействие главы КГБ в период, когда стало очевидным явное предательство главы государства, невозможно…

Замечу, что тогда ситуация сложилась более чем странная. Подчиненные Председателя КГБ хорошо осознавали происходящее в стране, а их шеф пребывал в святом неведении. Об этом свидетельствует следующий факт. 23 февраля 1990 года собрание представителей подразделений Центрального аппарата КГБ СССР обратилось к Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю ВС СССР М. Горбачёву с заявлением: «…В чекистских коллективах выражается недоумение по поводу того, что руководящие органы страны, располагая упреждающей информацией о назревающих негативных явлениях, явно запаздывают с принятием жизненно важных политических решений, проявляют медлительность и нерешительность, не используют силу действующих ныне законодательных актов.

Затягивается принятие ряда важных для общества законов, в том числе по вопросам усиления борьбы с организованной преступностью, о Комитете государственной безопасности СССР, о преступлениях против государства, о преступлениях против мира и безопасности человечества. Отсутствие этих законов лишает правовой основы борьбу с наиболее опасными формами организованной преступности, коррупцией, с преступлениями в сфере внешнеэкономической деятельности, не позволяет эффективно обеспечить безопасность государства и граждан…»

Заявление чекистов Горбачёв не удостоил ответом. Кстати, об этом заявлении было хорошо известно Крючкову, и молчание Генсека давало право ему публично поставить перед Горбачёвым вопросы, которые были изложены в заявлении. В КПСС такая практика была достаточно распространенной. Руководитель любого уровня всегда использовал возможность публично поддержать сбалансированную критику, высказанную его коллективом в адрес вышестоящих органов.

Это существенно повышало его авторитет и, в то же время, выводило из-под «удара», так как он лишь ретранслировал мнение коллектива. Напомню, что в период перестройки озвучивание мнения «снизу» представлялось важнейшим элементом «гласности». Поэтому имели место случаи, когда руководители сами инспирировали заявления от коллективов.

Следует также иметь в виду, что Крючков являлся членом Политбюро ЦК и депутатом Верховного Совета СССР, что предоставляло ему немало возможностей воздействовать на главу советского государства. Не вызывает сомнений, что если бы Владимир Александрович публично озвучил лишь некоторые факты предательской политики Генсека и Президента, то, возможно, история нашей Родины развивалась бы по-другому. А Горбачёв доживал жизнь не в роскошном баварском замке, а в тюремной камере.

«СПИСОК КРЮЧКОВА»

Несколько слов о публичных выступлениях Крючкова. Он с тревогой, но весьма обтекаемо выступил на XXVIII съезде КПСС (июль 1990 года), когда вопрос стоял о том, тем ли путем идет страна?

Выступал он и на знаменитом IV съезде народных депутатов СССР (декабрь 1990 года), когда стало ясно, что Горбачёв не только не справляется со своими обязанностями, но и противодействует выправлению положения в стране. На этом съезде Владимир Александрович не осмелился поддержать выступление Сажи Умалатовой, хотя потом расценил его как подвиг.

Выступал Крючков и на апрельском (1991 год) Пленуме ЦК, когда стоял вопрос об отстранении Горбачёва от должности. Но вновь обошел стороной вопрос об ответственности Генсека за происходящее в Союзе.

Наконец, 17 июня 1991 года Владимир Александрович на закрытом заседании Верховного Совета СССР вновь говорил о внешних силах, активно действующих по созданию бедственного положения в стране. Он констатировал, что «наше Отечество находится на грани катастрофы».

Подтверждая свое высказывание, Председатель КГБ озвучил секретную записку Юрия Владимировича Андропова «О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан», датированную 1977 годом.

В записке говорилось о том, что «американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза. ЦРУ разработало программу индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривающую приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку».

Также в записке подчеркивалось, что основное внимание ЦРУ будет обращено на советских граждан: «способных по своим личностным и деловым качествам в перспективе занять важные административные должности» в партийном и советском аппаратах.

Известно, что к моменту выступления Владимира Александровича на Верховном Совете «агенты влияния» были уже подготовлены, внедрены на соответствующие должности и вели «соответствующую» работу. Поэтому действовать надо было без промедления. Однако Крючков ограничился рассуждениями на общие темы.

Если бы за его выступлением последовали действия КГБ по обезвреживанию агентов влияния, то можно было бы понять позицию Владимира Александровича. Накануне операции по обезвреживанию врагов недопустимо разглашение их фамилий. Но и после выступления шефа КГБ на закрытом заседании Верховного Совета так ничего и не последовало.

Напрашивается вывод. Видимо, агенты влияния были слишком могущественными людьми. Об этом мне как-то намекнул один из бывших замов Председателя КГБ. Этот вывод косвенно подтвердил упомянутый в прошлой статье генерал КГБ Юрий Иванович Дроздов. Он, ссылаясь на американского разведчика, заявил корреспонденту «Российской газеты» (31августа 2007 года) о том, что ЦРУ и Госдепартамент США имели в СССР «агентуру на самом верху».

Но в таком случае единственным способом, которым эту агентуру следовало обезвредить, было оглашение их фамилий. Напомню, что в 1981 году в Италии таким образом удалось предотвратить правый государственный переворот, который готовили члены тайной масонской ложи «П-2». Для этого оказалось достаточным опубликовать список с фамилиями 962 членов этой ложи.

В «П-2» входили три министра тогдашнего правительства Италии, руководители всех трех итальянских спецслужб, политический секретарь социал-демократической партии, заместитель министра обороны, президент объединения итальянских промышленников «Конфиндустрия» и т. д.

Самую многочисленную часть ложи составляли военные. Например, начальник генерального штаба министерства обороны Италии, заместитель главнокомандующего военно-морскими силами НАТО в Южной Европе и другие. И, тем не менее, оглашение списка заговорщиков-масонов поставило крест на их планах. Этот скандал в Италии, несомненно, был известен Крючкову.

Не вызывает сомнений, что ему также было известно о международной встрече делегаций органов госбезопасности социалистических государств, состоявшейся в 1974 году в Гаване. На ней особый интерес вызвало выступление начальника контрразведки социалистической Чехословакии Мольнара. Цитату из его выступления привел в своей книге «Как готовили предателей: Начальник политической контрразведки свидетельствует…» первый заместитель Крючкова Филипп Денисович Бобков, участник встречи в Гаване.

Мольнар тогда заявил: «Хочу предупредить вас, что настоящая опасность наступит тогда, когда на сотрудничество с противником пойдут представители властных структур, лица, стоящие у власти. Мотивы их сближения с противником могут быть разными. Это может быть стремление найти гарантии укрепления личной власти, слабая убежденность в социалистическом мировоззрении, научная неподготовленность…

Говорю это на опыте моей Чехословакии. Мы пережили то, что творили руководители государства во времена Дубчека, то, что делал он сам. И органы государственной безопасности не могли препятствовать тому, что вело к гибели строя. Мы не могли выступить против власти, потому что народ верил власти, а не тем, кто выступает против нее. Тем более, что они прикрывались клятвами в верности идеям Маркса и Ленина, утверждали на словах социализм, борясь с изъянами прошлого. Стать «переворотчиками» мы не могли.

Хочу предупредить и призвать вас подумать, как поступать в таких случаях. Одно дело подпольная борьба отдельных лиц или групповых формирований, которые вступили в сотрудничество с противником. И совсем другое, когда происходит изменение позиций руководителей партии и государства в сторону от социалистического пути развития. Ревизионизм охватывает высшие эшелоны власти…»

Абсолютно ясно, что ситуацию в 1991 году можно было изменить только в случае, если бы Крючков назвал фамилии. Тем более, что Председатель КГБ СССР к тому времени уже располагал списком агентов влияния Запада. Это был так называемый «Список 2200» или «Список Крючкова». Именно столько в нем фигурировало агентов. Утверждают, что начинался он с фамилии А. Н. Яковлева. Обычно при упоминании этого списка у многих на лице отражается скептицизм. Однако сегодня существуют достоверные свидетельства того, что такой список существовал.

В марте 2011 года уже упомянутый Юрий Иванович Дроздов в интервью «Российской газете» (17 сентября 2010 года) сообщил, что «так называемый «Список Крючкова» с именами этих людей из американской агентуры не был высосан из пальца». На уточняющий вопрос корреспондента «РГ» Николая Долгополова Дроздов ответил: «Я не считаю, я уверен в этом. Подтверждение — наши агентурные материалы».

ГЛАС В ПУСТЫНЕ И СТРАННЫЙ ГКЧП

Почему же публичные выступления Крючкова не возымели должного эффекта? Почему они оказались гласом вопиющего в пустыне? Ведь они, казалось бы, были проникнуты озабоченностью судьбой Советского Союза. Прежде всего, потому, что проблемы преподносились им в общих чертах, без конкретных фактов и фамилий.

Я помню свою реакцию на выступления Крючкова, да и реакцию тех членов ЦК КПСС и народных депутатов ВС СССР, с которыми я общался. За годы советской власти мы привыкли, что советскую общественность периодически информировали о «коварных» планах Запада. Но тем дело и кончалось, происки врагов всегда успешно пресекались.

В 1990-1991 гг. всех успокаивало то, что Председатель КГБ выступал в присутствии Генсека. Следует иметь в виду, что 27 ноября 1990 года министр обороны Маршал Советского Союза Язов выступил по ЦТ с заявлением об угрозе ослабления обороноспособности страны. Выступал он, как известно, по указанию Президента СССР.

Какой из этого следовал вывод? «Наверху» ситуацию контролируют. Соответственно, все были уверены, что Горбачёв поручил главе госбезопасности проинформировать коммунистов и народных депутатов СССР о том, что КГБ не «дремлет» и контрмеры будут своевременно приняты.

В силу этого публичные выступления Крючкова о «происках врагов» воспринимались без обеспокоенности. Почему этого не осознавал сам Председатель КГБ СССР, до сих пор не ясно. В этом плане более чем странной выглядит инициатива создания Крючковым в августе 1991 года Государственного Комитета по Чрезвычайным Ситуациям — ГКЧП, который поставил роковую точку в судьбе СССР.

Причем поведение главы КГБ в период действия ГКЧП, а именно он был организатором и главной движущей пружиной этого Комитета, невозможно расценивать иначе, как граничащее с предательским.

…К июлю 1991 года Союз стал трещать по швам, несмотря на то, что большинство граждан СССР в марте того же года однозначно высказались за Союз. Достаточно сказать, что в октябре 1990 года даже Иркутская область заявила о суверенитете. Помимо этого фактически обрушилась экономика Союза.

В интервью газете «Комсомольская правда» (18 августа 2011 года) бывший министр печати и информации России Михаил Полторанин напомнил, что в этот период «людям нечего было есть, носить, обувать. Ни мыла, ни полотенец, простыней, носков. На складах все это лежало, но в магазины почему-то не попадало». Аналогичное положение было и с продовольствием.

По моим сведениям, Горбачёв и Крючков были осведомлены о том, что в стране специально создается дефицит. Но никаких мер по устранению такого положения не предпринималось. В итоге июль 1991 года стал месяцем беспрецедентных для КПСС мятежных пленумов и собраний. Тот же Полторанин утверждает, что комиссия по рассекречиванию документов КПСС, которую он возглавлял, обнаружила впоследствии в архивах более десяти тысяч гневных телеграмм с выражением недоверия Политбюро и лично Генеральному секретарю ЦК и требованием проведения внеочередного съезда КПСС.

Этот съезд стал бы последним для Горбачёва и его команды. Перспективы для него в этом случае вырисовывались весьма печальные. Простой отставкой Генсек не отделался бы. Для «горбачёвцев» стало ясно, что выход — только в ликвидации КПСС. Однако нужен был повод, масштабная провокация, такая, как силовая акция в Вильнюсе в январе 1991 года.

Вот так появился план явить на политическую арену ГКЧП, который якобы попытается спасти страну от развала. Ну, а после его фиаско рассчитаться с противниками Горбачёва, вплоть до запрета КПСС. Не случайно генерал Александр Лебедь в своих мемуарах «За державу обидно…» (1995 год) писал: «Путча как такового не было. Была гениально спланированная и блестяще осуществленная, не имеющая аналогов провокация, где роли были расписаны на умных и дураков. И все они, умные и дураки, сознательно и бессознательно свои роли выполнили».

Бывший премьер-министр СССР Валентин Павлов прямо обозначил главного организатора августовского путча названием своей книги «Август изнутри. Горбачёв путч». В этой книге Павлов привел ряд фактов, которые свидетельствуют о непосредственной причастности Президента к августовским событиям.

В 1996 году в интервью газете «Правда» (12 апреля 1996 года) Валентин Сергеевич сообщил, что само название ГКЧП предложил Михаил Сергеевич: «…персональный состав комитета своей рукой написал сам Горбачёв. Вроде как предположение, кто может в него войти. Того же А. Лукьянова предусмотрительно вписал в список под знаком вопроса».

Павлов утверждал, что Горбачёв был постоянно в курсе дела относительно подготовки к ГКЧП. По его словам, Президент знал, что будущие члены Комитета 17 августа собрались на «объекте АБЦ» (служебная дача КГБ) и позвонил туда Крючкову, чтобы дать последние наставления.

Валентин Сергеевич так описал эту ситуацию: «Собрались мы спонтанно, так сказать, экспромтом. Минут через пятнадцать после моего появления в садовой беседке Крючкова попросили к телефону. Уходя, он обронил странную фразу: «Это звонит Горбачёв из Фороса. Он знает, что мы уже собрались…»

Видимо, горбачёвские напутствия и объясняют странное поведение главы КГБ в период действия чрезвычайного положения. Ему прекрасно было известно, что главная опасность для ГКЧП исходила от президента России и его команды. Тем не менее, Крючков дал возможность Ельцину 19 августа утром выехать из Архангельского, где находилась его дача и беспрепятственно добраться до Белого Дома.

Окончание в следующем номере.

ШВЕД Владислав Николаевич, родился в Москве.

С 1947 года проживал в Литве. С 1990 года — второй секретарь ЦК Компартии Литвы / КПСС, член ЦК КПСС. Председатель Гражданского комитета Литовской ССР, защищавшего права русскоязычного населения. Депутат ВС Литвы.

В декабре 1991 г. отказался поменять гражданство, был лишен мандата депутата Сейма и арестован. По причине отсутствия улик и под воздействием общественного мнения выпущен на свободу.

В 1998‑2000 гг. — руководитель аппарата Комитета Госдумы по труду и социальной политике. Действительный государственный советник РФ 3‑го класса. В 1996‑2000 гг. был заместителем председателя ЛДПР. Автор книги «Катынь. Современная история вопроса» (2012 г.) .

Знаете ли вы, что советником директора ФСБ В. Путина был человек, повинный в попытке государственного переворота? Это бывший председатель КГБ СССР В.А. Крючков. Занятно, правда? Надо думать, что не без его советов и участия начиналась вторая чеченская, раскручивались «шпионские» дела и случались всяческие теракты, заканчивавшиеся гибелью наших граждан. Вспомним хотя бы «Норд-Ост» и Беслан.

Если принять во внимание теневую активность Крючкова, то многие события становятся более понятными, как, впрочем, и полная непригодность к употреблению «национального лидера», который так и остался вечным подполковником.

Не могу не привести слова Путина, хотя они неоднократно цитировались в различных изданиях. Идея криминализации общения с иностранцами, скорее всего, была инициирована Крючковым, но послушно изложена Путиным 19 апреля 2000 года с трибуны Госдумы:

«Уважаемый Геннадий Николаевич, уважаемые депутаты! Прежде чем я вам доложу по существу сегодняшнего вопроса, я бы хотел очень коротко отреагировать на замечания, которые, полагаю, без внимания оставить не должен.

Прежде всего, присоединяюсь к Евгению Максимовичу Примакову по поводу замечания в адрес членов Правительства, в том числе и министра иностранных дел. Если министр иностранных дел будет замечен в том, что он вне рамок своих служебных обязанностей поддерживает контакты с представителями иностранных государств, то он, так же как и любые другие члены Правительства, депутаты Государственной Думы, руководители фракций, так же как и все другие граждане Российской Федерации, будет подвергнут определенным процедурам в соответствии с уголовным законом. И должен сказать, что те последние мероприятия, которые проводятся в Федеральной службе безопасности, говорят нам о том, что это вполне возможно. Это первое»…

Казалось бы, полная дурь, но как легко прослеживается почерк ГБ советского времени, причем, явно догорбачевского периода. Вот такая «свобода» готовилась для граждан.

Выходит, что много лет страна реально жила под руководством Крючкова и его генералов при номинальном участии человека, служившего то директором ФСБ, то премьером, то президентом. А на должностях высших государственных чиновников в центре и в регионах оказались выходцы из КГБ-ФСБ. Они же оказались и в руководстве крупнейших государственных и частных корпораций, банков.

Наследник Путина по ФСБ уверен, что «появление на Старой площади, в Кремле и в регионах людей, прошедших школу руководящей работы в структурах национальной безопасности – жизненная необходимость влить «свежую кровь» в управленческий корпус России». (Н. Патрушев, интервью «Комсомольской правде» 20.12.2000г.) Между тем, чекисты – «неодворяне», по выражению Патрушева, от своего прошлого не отказались. «Мы не отказались от своего прошлого», – честно признает Патрушев. («Комсомольская правда», 20.12.2000г.) Преступного, заметим.

Симптоматично, что воровская политическая система России фактически сложилась при непосредственном участии верного ленинца и страшного патриота Владимира Александровича Крючкова. Выходит, что он по достоинству оценил слияние авторитаризма с частной собственностью, коррупцией и откровенным казнокрадством. Отсюда и аналог КПСС с воровским уклоном – «Единая Россия». Не зря Путин сегодня говорит: «Единая Россия» должна остаться ведущей политической силой в стране и в Государственной Думе». Остается лишь включить этот тезис в Конституцию в виде шестой статьи. Впрочем, однажды это уже было, но плохо закончилось. Попробуем еще разок?

В свете причастности Крючкова к важнейшим политическим событиям и решениям, большие сомнения вызывает добровольность ухода Ельцина с поста президента.

Похоже, что в середине 90-х состоялась тихая реанимация КГБ под руководством Крючкова, его генералов и группы марионеток, включающей нашего скромного «лидера нации».

Ни один разумный человек никогда не поверит, что генералы-чекисты, которые плавно перетекли из КГБ в ФСБ, согласились бы поставить над собой подполковника. А вот Крючкова с марионеткой в кармане – с распростертыми объятиями.

Так что вопрос о том, кто победил в августе 1991г. требует серьезного переосмысления. Как, впрочем, и вопрос о том «who is mister Putin?».

Однако прямого ответа на вопрос, почему именно Путин оказался фаворитом ГБ, до сих пор нет. Можно лишь предполагать. Известно, что главным врагом ГКЧП был Ельцин. Крючков этого и не скрывал, направив еще в июле 1992г. весьма жесткое письмо.

Не следует забывать, что был еще один противник КГБ-ГКЧП – харизматичный Анатолий Собчак, к которому был очень близок подполковник. Собчак при определенных условиях мог оказаться реальным и весьма сильным конкурентом в борьбе за высшую государственную власть. Именно поэтому от него и нужно было избавиться. В данном случае цели Кремля и ГБ совпадали. Но ГБ хотел это сделать руками Ельцина.

Для этого следовало убедить Ельцина, что Собчак является его реальным конкурентом. Усилиями Коржакова и других приближенных это удалось.

Именно тогда и начались серьезные неприятности у Анатолия Собчака, которые закончились его побегом во Францию. Что, собственно, и нужно было ГБ. В этой операции по выдавливанию Собчака из страны, как известно, важную роль сыграл Путин. Остался один сильно ослабленный Ельцин, которого легко было убедить в полезности и перспективности Путина. Особенно при наличии весомого компромата. Зная повадки ГБ, в наличии последнего можно не сомневаться.

Интересно отметить, как тесно в это время переплетались карьерные зигзаги Собчака и Путина. Только у известного и харизматичного Собчака провал следовал за провалом – дело шло к закату, а у второго – стремительный карьерный взлет.

Собчак (материал «Википедии»)

3 июля 1996г. проиграл выборы губернатора Санкт-Петербурга своему заместителю Владимиру Яковлеву. Главой предвыборного штаба Собчака был В.В. Путин.

3 октября 1997г. был привлечён Генеральной прокуратурой в качестве свидетеля по делу о коррупции в органах власти Санкт-Петербурга.

В 1997г. был обвинён в злоупотреблениях на посту мэра Санкт-Петербурга.

13 сентября 1998г. Генеральная прокуратура России возбудила уголовное дело против Анатолия Собчака по статьям «Взятка» и «Злоупотребление должностными полномочиями». Проживал в Париже до 12 июля 1999г.

10 ноября 1999г. уголовное дело против Собчака было прекращено за отсутствием состава преступления.

21 декабря 1999г. проиграл выборы в депутаты Госдумы кандидату от «Яблока» Петру Шелищу и объявил, что принял решение участвовать в выборах губернатора Санкт-Петербурга.

14 февраля 2000г. был назначен доверенным лицом кандидата в Президенты Российской Федерации В.В. Путина и возглавил Политический консультативный совет демократических партий и движений Петербурга. Скончался в ночь с 19 на 20 февраля 2000 года в гостинице « Русь» в Светлогорске (Калининградская область).

Путин (материал «Википедии»)

В августе 1996г. был назначен заместителем начальника Управления делами Администрации Президента РФ, 1997-1998 гг. - заместитель руководителя Администрации – начальник Главного контрольного управления при Президенте РФ.

Май-июль 1998г. – первый заместитель руководителя Администрации Президента.

В июле 199 г. – директор Федеральной службы безопасности РФ, оставался на этом посту до назначения премьер-министром.

Удаляя Собчака из страны, инициаторы и заинтересованные лица не могли тогда предположить, что уже в июле 1999г. Собчак неожиданно вернется в Россию с планами продолжения своей политической карьеры. Однако жизнь и карьера Анатолия Собчака фатально завершилась 20 февраля 2000г., а его бывший соратник 26 марта 2000 года был благополучно избран президентом России.

Писатель Аркадий Ваксберг хорошо знал Анатолия Собчака. В своей книге «Лаборатория ядов» он писал о загадке смерти бывшего мэра Петербурга. По мнению Ваксберга, есть много обстоятельств, указывающих на то, что речь идет о политическом убийстве, связанном с предвыборной президентской кампанией 2000 года.

Эпоха Крючкова-Путина (точнее, эпоха КГБ-ГКЧП) получила продолжение. Можно предположить, что это всерьез и надолго.

Реальной массовой и сильной оппозиции этому режиму, к сожалению, нет. Зато есть мания величия. Выходит, что Победы в августе 1991г. не было. Была выиграна одна маленькая операция. А вот кампания была проиграна полностью. К власти пришел ставленник КГБ-ГКЧП. А как еще назвать ситуацию, когда у руля страны стоит человек, взявший себе в советники идейного и фактического руководителя ГКЧП…

Неужели придется жить по заветам Крючкова и под руководством Путина?

Один лишь факт, что он был правой рукой Юрия Андропова, доказывает его высокий авторитет в верхних эшелонах власти. Владимир Крючков был чекистом, что называется, до мозга костей, и именно служба в органах КГБ сделала его подозрительным, методичным и осторожным человеком. Причем всегда доводил порученные ему дела до логического завершения, и, стань его патрон генсеком, кто знает, может быть, он занял второй по значимости государственный пост в стране. Но история не знает сослагательного наклонения.

Так или иначе, но Владимир Крючков продвигался по службе во многом благодаря инициативе Михаила Горбачева. Примечателен тот факт, что «чекист» самым тщательным образом отбирал кадры в КГБ, и без его визы не было ни одного назначения. Владимир Крючков был активным поборником противодействия коррупции в силовом ведомстве и вел неустанную борьбу с теми коллегами, которые злоупотребляли алкоголем. Каким же был его путь на политический Олимп Страны Советов и что было примечательного в биографии этого государственного деятеля? Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Биографическая справка

Крючков Владимир Александрович является уроженцем города Царицына (ныне Волгоград). Он родился 29 февраля 1924 года.

Его детство было таким же, как и у миллионов советских мальчишек. Отец Владимира трудился простым рабочим, занимаясь котельным делом. Семья жила небогато, но на элементарные потребности денег хватало. Когда в 1941 году на СССР напала фашистская Германия, юноша одним из первых написал заявление на фронт, но в силу несовершеннолетнего возраста ему было отказано. Бросив учебу в школе, Владимир Крючков трудоустраивается на завод «Баррикады» в качестве разметчика. Потом была оккупация Царицына, эвакуация людей в Горький, и только в 1943 году юноша смог вернуться в свой родной город.

Комсомольская работа

В 1943 году Владимир Крючков становится комсоргом ЦК ВЛКСМ: он занимается агитацией и вовлечением молодежи в трудовой процесс. Спустя некоторое время кандидатуру активиста утверждают в должности секретаря заводского комитета комсомола.

В 1944 году Крючков Владимир, биография которого представляет огромный интерес для историографов советского периода, уже был первым секретарем Баррикадного райкома ВЛКСМ. Вскоре он получает партбилет.

После 1945-го

Когда закончилась война, молодой человек продолжил обучение в вечерней школе рабочей молодежи, а затем стал студентом Саратовского юридического института, учась сначала на очном, а потом на заочном отделениях. Параллельно с учебой он пошел работать в органы прокуратуры. Когда Крючков получил диплом юриста, он уже занимал должность прокурора Кировского района Сталинграда. Но в начале 50-х в его карьере произошли кардинальные изменения.

Столица

Вскоре местный обком, учитывая опыт Владимира Александровича на комсомольской работе, направляет того на учебу в Высшую дипломатическую школу в столицу. Постигая азы общения с иностранными государствами, Крючков углубленно изучает трудный для восприятия венгерский язык.

Таким способом выпускник юридического факультета хотел выработать в себе упорство, настойчивость и характер.

В 1954 году он получает диплом, поступает работать в третий отдел IV евроотдела. В середине 50-х он отправится трудиться в венгерскую столицу. Там он познакомится со своим будущим шефом Юрием Андроповым, который был послом СССР в Венгрии. Крючков стал непосредственным свидетелем восстания. За период его пребывания за границей сменится два министра иностранных дел. В Москву Крючков вернется в качестве подчиненного Андрея Громыко.

Под началом Андропова

В начале 60-х Владимир Александрович сосредоточится на партийной работе. Из МИДа в ЦК его переманил Юрий Андропов. Выпускник юридического вуза и дипломат стал исполнять обязанности референта по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран (Румынии и Венгрии). Вскоре он получил квартиру в Москве.

В первой половине 60-х Крючков Владимир стал во главе целого сектора по связям с левыми в иностранных государствах.

Разведка

В 1967 году, уже при Леониде Брежневе, Андропову предложили возглавить структуру КГБ. Таким образом генсек хотел укрепить свои позиции во власти. Естественно, Юрий Владимирович не оставил своего коллегу и предложил Крючкову работать в одном ведомстве. Так Владимир Александрович оказался в структуре КГБ. В этом органе он проработал почти четверть века, причем большую часть этого срока - в разведке.

Сначала выпускник юридического института был помощником руководителя 1-го Главного управления, потом на протяжении четырнадцати лет заведовал делами в этой структуре.

В конце 70-х Крючков Владимир дослужился до поста начальника внешней разведки.

Позиция во внешней политике

В начале 80-х протеже Юрия Андропова имел точку зрения на внешнеполитический курс страны, к которой прислушивалась верхушка власти. Более того, он принимал непосредственное участие в делах других государств. В частности, Крючков Владимир (государственный деятель) содействовал вводу советских войск в Афганистан, помогал организовывать филиал КГБ в Кабуле. В середине 80-х ведомству Крючкова удалось завербовать американского шпиона Олдрича Эймса.

Глава КГБ

В 1988 году Владимиру Александровичу доверили руководить КГБ. Но великая страна начала подвергаться процессам, которые оказались необратимыми: республики на окраинах стали заявлять о независимости, плановая экономика, уже давно дававшая сбои, нуждалась в реформах, да и политическая система, складывавшаяся на протяжении последних 70 лет, требовала преобразований.

В начале 90-х была предпринята попытка государственного переворота. Владимир Крючков придерживался политики ГКЧП. Но «путчисты» не были сторонниками неотложных и быстрых мер, выбрав, скорее, выжидательную тактику, чем и воспользовалась оппозиционная сила в лице будущего президента России Бориса Ельцина. Ему удалось одержать победу в этом противостоянии, переманив на свою сторону нескольких военных генералов, в руках которых была сосредоточена элита армии.

Арест и амнистия

Как и многие сторонники ГКЧП, Крючков в 1991 году был арестован и отправлен в Матросскую тишину. Спустя несколько лет депутаты Госдумы амнистировали участников августовских событий, в числе которых оказался и Владимир Александрович.

После ухода из большой политики бывший глава КГБ начал писать мемуары. И один из них называется «Личное дело». Крючков Владимир Александрович в этой книге во всех подробностях описал свою биографию и карьеру. Иногда он выходил на публику, в частности, когда отмечался его профессиональный праздник, бывшего начальника всегда можно было увидеть среди коллег.

Крючков умер от инфаркта 23 ноября 2007 года. Похоронили Владимира Александровича на Троекуровском кладбище столицы.

Владимир Крючков.
Фото с сайта http://www.rg.ru/

Это альма-матер и бывшего председателя Комитета госбезопасности СССР Владимира КРЮЧКОВА

Генерал армии Владимир Крючков - человек из разведки. Хотя, пожалуй, большинство знает его как бывшего председателя Комитета госбезопасности СССР. Многие газеты продолжают представлять Крючкова как "последнего шефа КГБ". Коллеги, давайте быть точными. После Владимира Крючкова комитетом - пусть и всего один день - руководил Леонид Шебаршин. А затем в главном кабинете на Лубянке воспредседательствовал Бакатин, который откровенно заявлял, что пришел развалить КГБ. Пришел чуть ли не в обнимку с предателем Калугиным в качестве советника...

Владимир Крючков в КГБ в течение четырнадцати лет - с 1974 по 1988 год - возглавлял Первое главное управление (внешняя разведка). И эти годы, по его собственным словам, были для него "самыми яркими в жизни". Подумалось: это все, на что хватит эмоций ветерана? По опыту знаю, что разведчики (пусть и бывшие) не слишком щедры на эпитеты, метафоры и прочие приправы ароматной русской речи. Больше привыкли держать язык за зубами. Но Владимир Александрович "раскололся" без того, чтобы я тянул из него откровения клещами. Он признался невольно-нечаянно. Абсолютно неожиданно рассек скорлупу обыденности... парусом: "Разведка поглощает человека целиком, на всю жизнь. Это знаете, как "парусная болезнь". Человек, который хоть раз в жизни ходил под парусом, не забудет этого ощущения никогда".

Вот с таким настроением генерал армии Крючков встречает праздник.

Владимир Александрович, в свое время с вами в разведку ходил Владимир Путин. Скажите, сегодня вы были бы готовы отправиться "в разведку" вместе с ним?

Мы работали в одной организации, но на разных уровнях. Я - в числе руководителей разведки, он за рубежом как оперативник. В Дрездене. Помню, во время одной из поездок была у меня встреча с личным составом. Я там Путина видел. Но это было лишь визуальное знакомство. Узнал же я Владимира Путина как Владимира Путина в 1991 году, когда бывший мэр города на Неве Анатолий Собчак позвонил мне и попросил отпустить Путина с нашей работы на "гражданку". Собчак хотел взять Путина к себе. Помню, как этот уход происходил. Я, как обычно в таких ситуациях, навел справки, но личного контакта у нас не было. Познакомился с Путиным я уже после того, как он стал главой ФСБ. Он пригласил меня в день моего рождения. Вручил приветственный адрес, букет цветов. Следующая наша встреча состоялась, когда он уже был президентом. Я вам скажу, что порасспрашивал товарищей, которые непосредственно знали его по службе. Ни одного критического отзыва, и все отмечали его надежность.

Конечно, он даже внешне выгодно отличался от своего предшественника, для которого были характерны непредсказуемость характера, бескультурье. А тут вдруг - и это было уже немало, к примеру, после пьяных эскапад Ельцина с дирижерской палочкой в Берлине - нормальный человек во главе государства.

Путин получил очень тяжелое наследство: взрывоопасную политическую ситуацию, катастрофическое экономическое положение, общество, переживающее состояние брожения. Я понимаю, исправить все будет не просто. Это ведь только разрушать легко. Страна оказалась отброшенной далеко назад. На сей счет проводились даже попытки калькуляций. Согласно им, если разрушать страну в течение года, то на восстановление уйдет пять лет. А мы при Ельцине разрушали десять! Я на многие вещи смотрю иначе, чем Путин. Я ведь полагал, что реформы в нашей стране будут проходить в рамках социалистического общества. Я, кстати, до сих пор считаю, что в будущем это могло бы принести нам большие дивиденды. А что касается рыночных отношений, политического плюрализма, то ведь наша партия пошла по этому пути еще в 1990 году, отказавшись от своей руководящей роли в обществе. Только ведь действовать нужно было постепенно. Мы не должны были спешить к будущему кувырком. Переход от одного качества к другому требует времени. Мы еще долго будем расплачиваться за то, что натворили.

В моей книге "Личность и власть" я написал, что Путин - президент надежд. В том плане, что люди отнеслись к нему с доверием. Оправдает он или нет эти надежды, зависит главным образом от него. Я бы хотел, чтобы он в оставшиеся два года его президентства окончательно вылез из той колеи, которую предложило ему прежнее руководство страны. Вы только посмотрите, что происходит сейчас и что имеет глубоко укрепившиеся в прошлом корни - они прорастают сейчас повсеместно. Взять хотя бы Стабилизационный фонд. Мы вкладываем эти деньги в процветание американской экономики вместо того, чтобы инвестировать в собственную экономику, которая задыхается от безденежья. Мы держим деньги на Западе, получая мизерный процент - какие-нибудь 1-2 процента в год. И в то же время берем кредиты под 14 процентов и больше в год. Это же невозможные вещи! В последнее время Путин, по моему мнению, встал на путь исправления создавшегося положения. Это заметно даже на примере промелькнувших недель осени и начала зимы. В этой связи, мне кажется, есть смысл его поддержать. При этом я все-таки хотел бы исправить неточность, допущенную уважаемой газетой, опубликовавшей на прошлой неделе мое интервью: это неправда, что я работаю в Межрегиональном фонде президентских программ.

Насколько, по вашему, правы те ученые мужи, которые - особенно в середине 90-х - предрекали, что в будущем значение разведки будет падать?

Я работал в разведке в общей сложности два десятка лет. И скажу вам, что разведка - это инструмент, без которого не может обойтись ни одно уважающее себя государство мира. Ну я при этом никак не хочу обидеть те государства, которые по тем или иным причинам сами ищут плечо другого в вопросах обеспечения собственной безопасности.

Без разведки можно в одно прекрасное утро оказаться перед ситуацией, к которой мы будем просто не готовы и у нас не найдется каких-либо заранее заготовленных - на крайний случай - рецептов для ее разрешения в нашу пользу. Не знаю, через сколько поколений отпадет необходимость в разведке. Но думаю, что этих поколений будет не один десяток.

Интересы разных государств не совпадают либо вообще не совместимы. Существует разница экономических и политических интересов, этнические, расовые, региональные проблемы. Их куча. И разом их не решишь. Ответ на все вопросы даст будущее историческое развитие. Но один совершенно определенный вывод я могу сделать уже сейчас. Так уж сложилось исторически, что Россия может обеспечивать свою жизнеспособность, только будучи сильной. Судьба у нас такая - быть только сильным государством. Без разведки это государство окажется в положении беспомощного слепого.

Вы сторонник воссоздания многоцелевой структуры наподобие КГБ из 7-8 самостоятельных спецслужб, возникших на его обломках. Далеко не все их сотрудники разделяют вашу точку зрения. И, насколько я могу понять, больше всего у вас оппонентов как раз в рядах сотрудников внешней разведки.

Во времена существования Комитета у нас была централизация сил для решения проблем безопасности как внутри Советского Союза, так и за его пределами. В 1991 году произошел раздел. Решение было сугубо политическим, продиктованным волей тех, кто боролся против советской власти. Я тогда говорил о том, что это нанесет вред. Ведь к руководству КГБ пришли люди с определенной им сверху задачей: не созидать, а разрушать. Бакатин в своей книге так и писал: он-де пришел в КГБ, чтобы разрушить его.

В итоге Комитет распался на 9 организаций. Кто от этого выиграл? Это было абсолютно невыгодно экономически. Потому что вместо одного человека в ранге или на положении министра потребовалось 9. Соответственно в девять раз возросло количество заместителей, коллегий и т. д. Бедная Россия! Я, кстати, не сторонник того, чтобы сейчас все взять и вернуть вспять в одночасье. Для этого должны быть созданы соответствующие условия, должны быть в наличии - и в достатке! - кадры, средства, законодательная база. Осторожность требуется и аккуратность. Кстати, вопрос об отпочковании разведки, о предоставлении ей самостоятельности поднимался еще во времена существования КГБ. Я возражал. Потому что понимал, что в этом случае нарушится взаимодействие разведки и контрразведки. Вот в 80-е годы мы разоблачили очень много агентуры противника - десятки агентов. Нашли их не только с помощью Эймса. Некоторые из резидентов работали десятки лет. И не потому, что ленилась наша контрразведка - просто не в состоянии была пресечь их деятельность. А вышли мы на агентуру противника благодаря тем позициям, т. е. тем источникам, которые обрела разведка. И это неотразимый аргумент в пользу того, что разведку и контрразведку нельзя разрывать.

В последнее время в плане объединения кое-что сделано. Вот пограничники влились в ФСБ. Некоторые технические службы вошли в состав Федеральной службы безопасности. Это естественный процесс. Надо посмотреть, как он пойдет дальше. Но лично я полагаю, что этот вопрос сейчас не следует искусственно заострять. Нужно ли сталкивать лбами спецслужбы, когда опасность развала России велика как никогда. Представьте себе, что развал пойдет по национально-этническим линиям и появятся некие государства в самом сердце нашей страны - что останется от России?

Я вот говорил некоторым собеседникам, что не очень-то настроен жить в Московском удельном княжестве. На что получал в ответ нечто довольно злобненькое: а что, разве люди в Лихтенштейне плохо живут?

Да нам просто не дадут жить, как в Лихтенштейне. Представьте себе, что их на нашей территории возникнет, скажем, пара десятков. Лихтенштейны будут, а нас нет. Нас разорвут, растопчут, а потом и вовсе переименуют. Практически у каждого государства по периметру российских границ есть к нашей стране те или иные претензии. Одни звучат откровенно и несколько навязчиво, о других до поры до времени предпочитают не говорить. Финляндия сейчас не поднимает территориальный вопрос, но мы тем не менее знаем, какие у нее виды на Карелию. В Польше время от времени появляются публикации с указаниями на то, что некоторые российские территории, мол, исконно польские. О стремлении Эстонии застолбить за собой право на тот или иной кусок российской земли и говорить нечего. Кто-то выдвигает финансовые претензии, безосновательные требования каких-то компенсаций. Да мало ли среди наших соседей охотников поживиться за наш счет. Распадется Россия - увидите массу проблем, которые немедленно всплывут, когда созреет ситуация.

С ЦРУ в финансовом плане советской разведке всегда было трудно тягаться. Но у нас была идея. Она приводила в ряды вашей агентуры "инициативников", которых и вербовать-то не надо было - требовалось лишь убедиться, что это не "подстава". А что осталось сейчас? Подкуп или шантаж каких-нибудь гомосексуалистов или, не дай Бог, педофилов? С их помощью вершить благородное дело защиты интересов Родины? Как вы к этому относитесь?

Агенты на нас работали и на материальной основе, и на идейной. Точные пропорции я вам сейчас не назову, но приблизительно половина на половину. Причем наиболее ценными приобретениями были те люди, кем действительно двигала идея. Мы ими особенно дорожили. Эти люди, как правило, были не очень богаты, но они никогда не позволяли себе брать какие-то деньги от нас, когда мы пытались им как-то помочь в материальном плане. А были и такие, кто работал за деньги. Но вот какие странные метаморфозы происходили с ними. Через пару лет работы на советскую разведку некоторые из них вдруг отказывались от оплаты своих услуг. Они тоже становились, так сказать, идейными. Потому что мы к агентуре с особым вниманием относились, с ней считались, они начинали понимать, что мы видим в них не просто агентов, а помощников, друзей - наших людей, одним словом.

Сейчас, конечно, иная ситуация. Мы встали на тот путь, который некоторые люди на Западе не приемлют. Естественно, их отношение к нам изменилось, и нашим разведчикам стало значительно труднее. Но вместе с тем симпатии к России все-таки есть. Мы ведь не поддержали американскую агрессию в Ираке. Мы не поддержали войну против Югославии, хотя мало что могли сделать в поддержку этой страны. Мы не поддерживаем агрессивные устремления США в отношении Сирии, Ирана. Мне кажется, если мы в нашей политике опять выведем на передний план борьбу за мир, справедливость, за честные экономические отношения, то опять обретем поддержку тех сил, которые симпатизировали нам прежде.

Вы говорите о разведке как о деле рентабельном, о том, что рубль, вложенный в разведку, окупается многократно. Но ведь в свое время компетентнейшие люди то же самое говорили о космической отрасли. Кончилось тем, что сегодня наша космонавтика сидит на голодном пайке. С другой стороны, наши бывшие разведчики в своих мемуарах (Максимов. "Операция "Турнир") с горечью отмечают, что добытые ими с великим трудом ценнейшие иностранные научно-технические секреты так и остались никому не нужными.

А я готов подтвердить свое утверждение о высочайшей степени рентабельности разведки. Прежде всего, разведки научно-технической. Все элементарно. Мы же не покупаем какие-то ценнейшие новые технологии, образцы и т.д. Но, тем не менее, получаем их. Конечно, это тоже чего-то стоит. Но затраты в данном случае несопоставимы с реальными ценами. Нашими разведчиками добываются вещи, которые стоят даже не миллионы, а миллиарды. А некоторым вещам просто нет цены. Классический пример - похищение у американцев атомных секретов. Думаю, что Сталин, как бы ни старался, не смог бы найти денег на самостоятельную разработку и производство Советским Союзом атомного оружия. А что было бы с нами, если бы американцы оказались его единоличными обладателями? Полагаю, не надо объяснять.

Вот почему я утверждаю: разведка - рентабельное дело. Но тут есть очень серьезная проблема. Информацию, полученную научно-технической разведкой, еще надо реализовать. То есть по сути дела легализовать, перекрыть возможности для обвинений нас в воровстве, плагиате и т. д. В советское время над проблемами реализации информации работала специальная организация при Совмине. Была целая система, позволявшая максимально выгодно и безопасно использовать плоды труда разведчиков.

В последние годы НТР стала одним из важнейших направлений деятельности разведки. Кстати, не только у нас, но и у американцев. Они у нас тоже здорово воровали секреты. Вот, допустим, был такой Толкачев, агент американской разведки. Он передал американцам техническую документацию нашей системы опознания воздушных целей по принципу "свой - чужой". Это ж какой колоссальный ущерб был нанесен обороноспособности страны! Ведь эту систему нам пришлось менять, устанавливать, отлаживать заново в масштабах всех Вооруженных сил. Мы можем, конечно, попытаться изобретать все сами. Только не дороговато ли это нам обойдется? Мир взаимозависим. И утыкаться при этом в научную всеядность... К примеру, у Японии есть то, чего нет у Америки. А у Америки есть то, чего нет у Японии. Они тоже друг у друга воруют.

Вы первым, насколько я понимаю, познакомили широкую советскую общественность с проблемой "агентов влияния". Но не все в эту проблему верят. В том числе и потому, что никакой очевидной борьбы с такими агентами не ведется. А возможно ли, на ваш взгляд, бороться с ними вообще - так, чтобы это не выглядело "охотой на ведьм"? Кстати, вы никогда и никого прямо не обвиняли...

Правильно. Но всем всегда становилось ясно, о ком идет речь. Из уст председателя КГБ прямые обвинения не должны были исходить. Я ведь не суд. Но, тем не менее, ошибок тут не было.

Я думаю, действия, утверждения отдельных лиц, которые идут вразрез с нашими национальными интересами и приносят пользу исключительно другому государству, должны верно оцениваться теми, кто стоит во власти. Люди очень легко познаются по их делам, их позиция в той или иной форме может прослеживаться в средствах массовой информации.

Возьмите Козырева. В 91-м году он с чувством сожаления заявил о том, что, покончив с московским тоталитарным режимом, мы не покончили с тоталитарным режимом в Кабуле. Это было чудовищное заявление. Оно ясно давало понять всем, что Москва может пожертвовать Наджибулой. Так и произошло. Он был зверски убит. И мы лишились искреннего друга. Козырев последовательно занимал проамериканскую позицию. А сейчас преспокойно живет в Америке.

Как-то в одном из интервью вы зацепили академика Арбатова...

Помню. Арбатов работал при разных руководителях страны. Им были довольны, относились с уважением. Но после серии его выступлений я понял, что это не тот человек, который может принести пользу нашему государству, который укрепляет наши отношения с Америкой не на паритетных, что называется, началах, а путем сдачи наших позиций. Кстати, он активно выступал против нашей армии.

О чем он, кстати, подробно рассказал в своей книге "Человек системы"...

И военные его терпеть не могли. Вот сейчас он может торжествовать: мы стали страной со слабой армией, а НАТО выдвинулось вплотную к нашим границам. Наших позиций это, как вы понимаете, не усилило. К счастью, наше руководство пытается как-то поправить положение. Но это пока первые шаги. Я понимаю министра Иванова, который выражает радость по поводу приобретения для нашей армии 31 современного танка. Но это же батальон. Что он сможет сделать?

Прогнозировала ли советская разведка в 80-е годы тот всплеск терроризма, который захлестнул сегодня мир?

Прогнозировала. В 1987 году я выступал на совещании в МИДе. Говорил о том, что терроризм -" это проблема, которой нам пренебрегать ни в коем случае нельзя. Уже тогда сказал о появлении примыкающих к террористическому движению некоторых групп, которые могут пойти на использование ядерного оружия. Потому что наступило время, когда создание такого оружия - пусть и в виде так называемой "грязной" бомбы, - с технической точки зрения, не представляет собой невыполнимую задачу для террористов. Какая бы бомба ни была, но ей они смогут шантажировать целые государства и даже регионы. Тогда некоторые участники совещания отнеслись к моему выступлению скептически. Но руководство МИДа, тем не менее, посчитало, что мое заявление заслуживает внимания.

Долгое время терроризм нас непосредственно не затрагивал. И это естественно. Мы не стремились обрести позиции в ущерб тем государствам, выходцами из которых были террористы. Но затем, после распада Советского Союза, эскалации внутренних конфликтов, ситуация стала меняться. Самый показательный пример - Чечня. Это не сугубо внутренний конфликт. У чеченского терроризма международные корни. Аль-Каида против нас пока не идет. Но уже помогает. Я думаю, мы должны проводить очень осторожную, гибкую политику, чтобы не вызвать огонь на себя. Зачем?

К террористам можно подбираться разными путями. Один из них - оперативный, который позволит нам получать достоверную информацию об их намерениях. Чтобы избежать открытого столкновения с международным терроризмом, существует и другой путь - политический. Надо делать все, чтобы ослабить базу, на которой зиждется агрессивное отношение террористов к нашей стране. Тот факт, что мы избежали какого-то нашего участия в американской авантюре в Ираке, позволяет надеяться на то, что мы заняли очень выгодную для нас позицию. Не уподобляться же американцам, которые действуют наскоком, не просчитывая ситуацию на много лет вперед.

Вы многократно развенчивали как мифы всякие пересуды в СМИ по поводу существования "золота партии" и его исчезновения. Но не бывает же дыма без огня?

Вы знаете, бывает. Я не понимаю позицию Горбачева. Ну как ему не стыдно! Он тоже должен был бы сказать, что никакого "золота партии" не было. Все это миф, настоящий миф. Когда КГБ и ЦК партии были ликвидированы, обнаружились документы, из которых следует, что мы передали братским партиям в течение 10 лет 200 миллионов долларов - на содержание аппарата, зарплату, отдых, лечение. Раньше такие вещи были тайной за семью печатями, а теперь вот документы попали в печать. И началась возня. Кому она была выгодна? Из публикаций я знаю, что новой властью были выделены огромные суммы - по некоторым данным, около 220 миллионов долларов, - чтобы найти... 200 миллионов. Выделенные деньги истратили, а "золота партии" не нашли. А его и не было.

США, кстати, всю эту крикливую кампанию не поддержали. Потому что им это было не выгодно. Потому что сами они тратят на поддержку нужных им партий и движений в разных странах миллиарды. Американцы просто не захотели привлекать к себе лишнего внимания. Я бы очень хотел, чтобы те показания, которые я добровольно дал в тюрьме, были опубликованы. А ведь они должны где-то быть. Я от руки написал тогда почти 30 страниц.

Горбачев знает, что никакого "золота партии" не было. Думаю: ну, скажи ты об этом. Нет, молчит.

Владимир Александрович, что вы считаете своим самым большим успехом за время руководства внешней разведкой?

Когда Андропов был на посту председателя КГБ, нам удалось укрепить разведку и в организационном, и в кадровом отношении, упрочить ее позиции за рубежом. Огромна роль разведки в разоблачении агентуры противника в нашей стране. Ведь за 80-е годы нам удалось вскрыть в нашей стране столько агентуры, сколько не было вскрыто за все годы советской власти. Я считаю это очень большим успехом. Мы обезвредили агентуру противника в ВПК, в Министерстве обороны, в ряде других организаций. И у себя в КГБ, в том числе и в разведке. Думаю, скоро придет пора, когда может быть обеспечена широкая гласность в отношении всего этого.

Валентин Варенников, Валентин Павлов, Геннадий Янаев

Крючков. КГБ накануне путча

Г.И. Янаев. Почему ГКЧП не победил

(Из книги Г.И. Янаева «ГКЧП против Горбачева. Последний бой за СССР»)

«Операция ГКЧП»

Зачем мы создали ГКЧП? Ответ очевиден для всех, кто пытался и пытается добросовестно разобраться в том, что происходило в СССР в последние годы его существования. Мы видели: Советский Союз разваливается, гибнет.

Советские правоохранительные органы, включающие, естественно, службу государственной безопасности, могли бы предотвратить гибель СССР, если бы не подверглись при Горбачеве разрушительным деформациям. Служащие КГБ оказались в необычайно сложном положении. С одной стороны, на них, как только могли, воздействовали генсек и его приближенные с их якобы демократически-либеральной доктриной. С другой, комитетчики должны были во что бы то ни стало воспрепятствовать развитию внутриполитической обстановки по самому опасному для государства сценарию, чреватому большим кровопролитием. Осуществление такого сценария было вполне возможным не только в «горячих» республиках СССР, но и в Российской Федерации.

Последний настоящий председатель Комитета госбезопасности В.А. Крючков, лишившийся своего поста за активное участие в ГКЧП, что бы ни говорили о Владимире Александровиче его недруги, был глубоко порядочным человеком. Его «не испортила» даже совместная работа в Будапеште с Ю.В. Андроповым, которого у нас считают первым и главным инициатором, подлинным идеологом «либеральной» перестройки в СССР.

Тут, наверное, не мешало бы попытаться несколько подробнее охарактеризовать личность чекиста, ставшего после смерти Брежнева главой КПСС и Советского Союза. Но едва ли такая попытка увенчается особым успехом. Андропов оставил после себя изрядное количество загадок, связанных с его деятельностью, а также планами и намерениями. Разгадки же Юрий Владимирович, по-видимому, унес с собой в могилу.

С какой стати он в конце 1970-х благоволил Горбачеву, добившись для своего протеже места в ЦК? Каким образом это соотносилось с идеологическими установками и стратегическими целями самого Андропова? Как можно было сочетать в себе потенциального политического реформатора и жесткого консерватора, боровшегося против любых либерально-демократических течений, включая музыкальные (рок-н-ролл, например)?

А может, никаких политических реформ Андропов и не планировал вовсе, намереваясь ограничиться сугубо экономическими? В том-то и дело, что об истинных устремлениях этого человека, судя по всему, не ведали даже его приближенные. Во всяком случае, Владимир Крючков, насколько мне известно, имел на сей счет весьма смутные представления. Или же считал своим долгом «эксклюзивную информацию» о своем давнем знакомце хранить в секрете…

Как бы там ни было, пришедший на смену Крючкову Бакатин пробыл в должности председателя КГБ всего около двух месяцев. Но за этот срок умудрился запустить в эту «святая святых» такое количество ЦРУшников-«консультантов», что они какое-то время решали в нашем государстве вопросы, непосредственно связанные с его безопасностью. Сейчас это воспринимается как несмешной анекдот, а ведь такое было на самом деле.

Во время непродолжительного пребывания на посту министра внутренних дел В. Бакатина органы внутренних дел из инструмента поддержания порядка превратились в вооруженную базу сепаратизма, вооруженных националистических формирований, фактического слияния с организованной преступностью. Именно Бакатин в 1989–1990 гг. заключил от имени МВД СССР соглашения с союзными республиками о передаче им всех функций и сил, оставив за Центром обучение, международные связи, координацию и законотворчество, представительство в союзных органах власти. Все кадры и материально-техническая база – все ушло республикам, краям и областям. Министерство в Москве по этим соглашениям превращалось в беспомощный «дискуссионный клуб»…

Лучшие кадры из КГБ, МВД, армии были изгнаны, патриоты лишились должностей и званий. Наступило безвременье, вернее – время Грачевых, Мурашевых, Ериных, Степанковых. Ельцинская власть щедро расплатилась с ними за развал Советского Союза…

Бывший директор ЦРУ США Роберт Гейтс, прилетев в Москву как победитель, гордо прогуливаясь по Красной площади, вещал: «Мы понимаем, что Советский Союз ни экономическим давлением, ни гонкой вооружений, ни тем более силой не возьмешь. Его можно разрушить только взрывом изнутри»…

Напоминать о том, каким недружелюбным пропагандистским атакам подвергалась правоохранительная система СССР в последние годы ее существования, вряд ли стоит. В памяти многих сограждан воспоминания об этом еще наверняка не стерлись.

Что же касается темы «доброхотов-консультантов», присланных из «вашингтонского обкома», то она после развала СССР получила свое закономерное и показательное развитие. Уже в первые месяцы 1992 года едва ли не во всех министерствах и ведомствах Российской Федерации появились т. н. «советники» из-за границы. Именно они предметно консультировали гайдаров, чубайсов и других поборников «шоковой терапии», залоговых аукционов, ваучеризации и т. п. И за свои консультации получали такие гонорары, какие им на родине и не снились. Из какой казны выплачивались эти вознаграждения? Уж точно не из американской. А если указать еще точнее – из тех денег, которые ельцинское правительство занимало у западных фондов, вешая на плечи российских налогоплательщиков дополнительные тяготы внешнего долга.

Таким образом, наших сограждан не только многократно ограбили посредством «либеральных реформ», но еще и принудили заплатить за них из собственных карманов дополнительно.

* * *

Вернемся к событиям 1991 года. Крайне тревожная и в то же время запутанная ситуация в стране меня как вице-президента ставила перед очень нелегким идейным и нравственным выбором. С одной стороны, я понимал, что перемены в государстве необходимы, с другой – было очевидно, что Горбачев ведет «не туда». Ведь его первый лозунг «Даешь ускорение!» предполагал быстрое развитие науки и техники, промышленности и сельского хозяйства, образования и социальной сферы. Кто же из нас мог бы этому противиться! Но к чему это все привело? Ни к чему. Или вернее, ни к чему хорошему.

Как ни тошно и стыдно в этом признаваться – из членов Политбюро и Совета безопасности СССР я был последним искренне верившим в то, что президент необъятной державы просто по определению не может быть пустым, ничтожным человеком, что рано или поздно он дарованную ему власть использует во благо страны. Эти иллюзии были настолько сильны, что на заседаниях Политбюро, открыто заявляя об ущербности «государственного курса», я тем не менее пытался защищать генсека от резких выпадов со стороны его политических оппонентов.

Более того, первоначально «операцию ГКЧП» ее инициаторы (прежде всего В.А. Крючков и О.С. Шенин) планировали провести в апреле 1991-го, когда Горбачев находился с визитом в Японии. Но мне удалось отговорить их от радикальных действий, представлявшихся тогда неоправданными, чересчур авантюрными. У меня тогда еще теплилась надежда на то, что президент – не «совсем пропащий человек», что его еще можно как-то образумить… Надо ли объяснять, какова была степень моего разочарования после всего того, что произошло в 1991 году?

Уже находясь в «Матросской тишине», я прочитал «фундаментальную» книгу Горбачева с характерным названием «Перестройка и новое политическое мышление для нашей страны и всего мира». И нашел в этом «труде» столько логических нестыковок, демагогических «вольностей» и глупостей, что не смог пересилить в себе желания разукрасить поля этой книжки всевозможными бранными эпитетами и комментариями. Особенно же раздражали беспрецедентно фальшивые горбачевские сентенции, вроде следующих:

«Все свои успехи и ошибки мы измеряем социалистическими мерками. Тем, кто надеется, что мы свернем с социалистического пути, предстоит глубокое разочарование… Все, что укрепляет социализм, – ко всему этому мы будем прислушиваться, со всем этим мы будем считаться. А с чуждыми социализму тенденциями будем бороться, но, повторяю, в рамках демократического процесса… Роль центра ослаблять не хотим, иначе лишимся преимущества плановой экономики… При этом руководствовались ленинскими требованиями о единстве законности на территории всей страны, о необходимости не допускать ни тени отступления от наших законов».

Стоит ли тут что-то комментировать? По-моему, нет. Ну разве что стоит мимоходом упомянуть об изумительных признаниях последнего советского генсека, сделанных после Августа-91. Оказывается, «в душе» этот «борец с чуждыми социализму тенденциями» никогда и не был, по его собственным словам, коммунистом, а был самым что ни на есть убежденным социал-демократом. Надо понимать, что и общество в стране он стремился выстраивать социал-демократическое. Ну такое, например, как в Швеции или Финляндии. Или, на худой конец, как в его горячо любимой объединенной Германии, где он когда-то получил титул «лучшего немца».